Форум староверов-ревнителей дониконовского благочестия

Скрытый текст

Вспоминает А.А. Махненко
В связи с Днем космонавтики хотелось бы поделиться воспоминаниями о мало кому известных событиях, связанных с именем первого космонавта мира. До зачисления в отряд подготовки космонавтов Ю.А. Гагарин был летчиком в одной из воинских частей ВВС, которая была предназначена для прикрытия с воздуха военно-морских баз Северного флота. В декабре 1965 года, уже на вершине своей славы, он снова побывал на Северном флоте, где посетил первую базу атомного подводного флота — Западную Лицу, на одной из подводных лодок флотилии вышел в море и был посвящён в братство подводников. Я оказался участником тех событий, поскольку тогда был начальником медицинской службы той самой атомной подводной лодки с крылатыми ракетами «К-35» проекта 675, которую посетил Ю.А. Гагарин 11 декабря 1965 года. Мне посчастливилось не только обменяться с ним несколькими фразами, непосредственно понаблюдать за тем, как он общается с окружающими, но и получить автограф первого космонавта мира на фотографии моего сына, родившегося в апреле 1964 года. Эту фотографию я храню до сих пор как величайшую ценность. Итальянская шариковая ручка (большая редкость в те времена), которой Юрий Алексеевич поставил свою подпись на фотографии и которую вслед за этим мне презентовал, к сожалению, не сохранилась...
Несмотря на то, что с тех времен прошло почти полвека, это событие помнится до сих пор. Прежде всего, следует сказать, что выход в море полковника Ю.А. Гагарина вместе с тогдашним секретарем ЦК ВЛКСМ Б. Пастуховым и помощником по комсомолу начальника Главного политуправления ВС СССР майором О. Зинченко первоначально планировался на другой подводной лодке такого же проекта — «К-22», которая носила почетное звание гвардейской (в память о дизельной подводной лодке «К-222», получившей звание гвардейской за подвиги в период Великой Отечественной войны). Однако в последний момент, вечером 10 декабря, оказалось, что «К-22» не может выйти в море из-за технических неполадок с главной энергетической установкой. Поэтому к полуночи, практически по боевой тревоге, экипаж моей лодки, который до этого даже не знал о предстоящем визите высоких гостей, был собран на борту, а в 06:00 11 декабря оба реактора были выведены на необходимый уровень мощности, и командир доложил командующему флотилией о полной готовности лодки к приему высоких гостей и выходу в море. Около 10:00 на лодку прибыли три высоких гостя в сопровождении командующего Северным флотом адмирала С. Лобова, начальника политуправления флота адмирала Ф. Сизова, начальника особого отдела флотилии А.
Нерушенко, ряда других лиц, и корабль отправился в плавание.

Вначале лодка должна была более часа идти в надводном положении по извилистому фиорду до открытой воды, поэтому Ю.А. Гагарин и его спутники получили возможность побыть на мостике лодки в презентованных им новеньких «канадках» (меховых изнутри и кожаных сверху куртках офицеров-подводников). Надо сказать, что этот день был весьма морозным, поэтому вода в заливе «парила», из-за чего видимость была практически нулевой, во всяком случаев, берегов по обоим бортам не было видно, и лодка двигалась как в «молоке». На гостей на мостике это произвело ошеломляющее впечатление. Ведь на лодке тогда современной электроники, которая могла бы играть роль «автопилота», не было. Безопасность движения лодки в этих условиях зависела только от мастерства и безупречной согласованности действий штурмана, радиометристов, гидроакустиков и рулевых-сигнальщиков, объединенных действиями и волей командира корабля.
После погружения Ю.А. Гагарин в сопровождении нескольких офицеров лодки, в числе которых оказался и я, прошел по всем отсекам с первого по десятый. При этом он задавал вопросы подводникам, интересуясь как техническими, так и бытовыми аспектами их службы. При этом Ю.А. Гагарин охотно раздавал автографы на всем, что у моряков оказалось под рукой (вплоть до личных документов). Большой интерес вызвал у него шестой, реакторный, отсек, который на подводном атомоходе отличается особой чистотой, ярким освещением, строгим, но приятным интерьером и свежим, вследствие постоянного наличия озона, воздухом. Особо поразило Ю.А. Гагарина обилие и разнообразие показывающих приборов и контрольно-измерительной аппаратуры в помещении управления реакторами. Войдя в это помещение и осмотревшись, после затянувшейся паузы, он сказал, что на космическом корабле все выглядит намного проще. При этом его слова прозвучали совершенно искренне, без всяких признаков преувеличения. Здесь уместно отметить, что Юрий Алексеевич, который, будучи к тому времени уже общепризнанным национальным героем с мировой известностью, побывавшим в десятках стран мира, где общался с первыми лицами, включая английскую королеву, на протяжении всего этого визита вел себя без даже мельчайших проявлений «звездности»: абсолютно непринужденно, естественно, открыто, доброжелательно, оставаясь одинаково внимательным и ровным в общении по отношению что к матросу, что к адмиралу.

Ю.А. Гагарин в период пребывания на ракетной атомной подводной лодке «К-35»
Так состоялось «посвящение» Ю.А. Гагарина в подводники, хотя с некоторыми отступлениями. Обычно настоящим подводником считается тот, кто побывал на рабочей глубине (для нашего проекта лодки — это 240 метров). Между тем, как стало потом известно, перед выходом командир лодки получил и вынужден был выполнять на протяжении всего выхода в море строгое указание «сверху» не погружаться более, чем на 40 метров.
Через несколько часов пребывания под водой с высокими гостями лодка благополучно вернулась в базу. Перед убытием с корабля Ю.А. Гагарин на своем портрете из журнала «Огонек», который кто-то из экипажа успел найти, оставил автограф и памятную запись с добрыми пожеланиями личному составу ПЛАРК «К-35», а в исторический журнал подводной лодки записал такие слова: «Отличный боевой корабль. Большая честь служить на нем. Товарищи моряки! Вам доверено грозное боевое оружие. Умело владейте им. Зорко охраняйте границы нашей Родины, мирный труд наших людей. Будьте продолжателями славных боевых традиций североморцев!».